Легенда, Карл! Наши истории о великом кутюрье
Магия, колкий юмор, особое чувство стиля и самые невероятные парижские истории. В день рождения великого кутюрье в очередной раз хочется произнести — мы никогда-никогда вас не забудем…
Во время последнего кутюрного шоу Chanel в Париже шел снег. Гран-Пале, превратившийся на время показа в итальянскую виллу, вживался в эту роль неуверенно — на тропический сад, высаженный вдоль рядов зрителей, сквозь прохудившуюся крышу дворца падали снежинки.
«Это последнее шоу в Гран-Пале, — говорили в толпе, — закрывают на реконструкцию». Оказалось, что этот показ был последним и для Лагерфельда. Когда Виржини Виар вышла на поклон в одиночестве, а в зале по-французски объявили, что дизайнер заболел, в Гран-Пале будто стало еще холоднее. Прошел месяц, и Лагерфельда не стало. Но, кажется, что весь мир моды до сих пор не может в это поверить.
ФОТО REX
Стыдно сказать, но за 13 лет в индустрии я никогда с ним не общалась. Каждый раз возможность ускользала от меня, как смысл стихов любимого дизайнером Рильке. В каких же историях Карл Лагерфельд будет жить для меня вечно? Мы все знаем маяки его биографии — работу в Fendi, Chloé и Chanel, карикатурный бренд Karl Lagerfeld. Дружба-вражда с Ивом Сен-Лораном; полароиды Уорхола с Фабрики; книжный магазин 7L на рю де Лилль; монохромные фотографии и скетчи, оживающие прямо на бумаге. Мы знаем его «карлизмы» — тот, что про уродство русских мужчин, когда-то попал во все русские желтые газеты и на телевидение.
Он любил свою кошку Шупетт так сильно, что, по слухам, завещал ей часть состояния. А еще он никогда не жаловался на новый безумный график показов, в то время как остальные только и ныли — да потому что он его и изобрел! А еще он заново «придумал» миф о Коко Шанель. Когда Лагерфельд встал у руля бренда в 1983-м, никто уже не помнил ни о камелии, ни о Бое Кейпеле, ни о вселенной, сплетенной из знаков зодиака, и других, одной лишь Коко понятных символов. Он вновь выстроил ее биографию, превратил Chanel из подзабытого парижского Дома в гиганта моды. Ну а его фирменный образ — седые волосы, убранные в хвостик, темные, как у бандита, очки, кожаные перчатки, черное, белое, белое, черное — растиражирован везде: от аксессуаров марки Karl Lagerfeld до шоколадных оберток. Относительно недавно он отрастил бороду — и сразу стал как будто понятнее. Но помнить его, скорее всего, будут молодым и бойким, не с тростью, а с веером.
Но все эти описания совсем не те моменты, в которых он останется живым лично для меня. Впервые на моей памяти из «картинки» в «человека» Лагерфельд превратился, когда лет двенадцать назад на какой-то вечеринке после всех кутюрных показов к нему подошла Рита Уилсон, жена Тома Хэнкса. Она ему сказала: «Какая потрясающая коллекция! Чем вы вдохновлялись?» Рита была неопытна и безрассудна. Лагерфельд смерил ее взглядом убийцы, повернулся к своим спутникам и сказал: «Эта — скучная. Как думаете, скоро инопланетяне Землю захватят?» История, конечно, дошла до этих страниц, как античные барельефы с отбитыми лицами и руками.
Коллега вытащила из-под прилавка черный пакет с белой камелией: «Приходил твой друг Карл, тебе подарок». В пакете была сумка 2.55
Рита Уилсон на самом деле может оказаться и Кирой Найтли, и певицей Бьорк. Это и неважно. Главное — инопланетяне, которые интересовали Лагерфельда, как и меня, гораздо сильнее отгремевшей коллекции и модных трендов. «Неужели передо мной нормальный дизайнер, который не любит говорить про моду», — подумала тогда я. «Прошлое для него рассыпалось в прах, а смысл имело лишь будущее», — думаю я сейчас.
С тех пор познакомиться с ним было моей большой мечтой. Но орбиты все никак не пересекались. Как-то я два часа ходила по обшарпанным коридорам ателье Lesage, которое казалось мне тогда точной копией картотеки книжной палаты на «Кропоткинской» — с тем лишь отличием, что парижский «филиал» был от пола до потолка заставлен образцами вышивок, объемных цветов, кружев, бисера, кристаллов. «Эта русская еще не все посмотрела? — слышала я недовольный шепот вышивальщиц за спиной. — Сейчас придет наш самый важный гость, а она все еще здесь!» Я приготовилась торчать там столько, сколько нужно, чтобы увидеть Карла. В конце концов меня вежливо проводили к черному входу, где я аккуратно спросила, можно ли подождать Лагерфельда. «С чего вы взяли, что это Карл? Мы ждем принцессу Ранию». И ведь наверняка обманули.
Потом еще был роскошный ужин Chanel, ради которого снимали весь Пале де Токио, — там я выпила шампанского со всеми — от Ванессы Паради до Одри Тоту, сфотографировалась с Гаспаром Ульелем. А Карл так и не пришел!
Для меня Париж всегда будет дышать его историями. Я прохожу мимо утонувшего в туристах Cafe de Flore и представляю на их месте молодых и почему-то обязательно курящих Валентино Гаравани и Карла Лагерфельда. В его жизни вообще всегда были кафе только на Левом берегу, а необходимые в быту магазины — на Правом. Он покупал цветы на Фобур Сен-Оноре, очки — в оптике напротив отеля Westin, книги — в Galignani на Риволи. (Только не подумайте, что я сталкер!) Там работала моя подруга Вероника, и они с Карлом часами могли обсуждать книги — от Ницше (в Германии Лагерфельд трудился над его изданиями в качестве редактора) до Толстого. Он вообще высоко ценил продавцов книг, помнил всех по именам и время от времени упоминал в интервью. Вероника в знак благодарности доставала ему редкие издания Малларме или Арагона. Однажды она пришла на работу, и коллега вытащила из-под прилавка огромный черный пакет с белой камелией: «Заходил твой друг, принес тебе подарок». В пакете была сумка Chanel 2.55.
О том, какой это был человек — добрый и отзывчивый, в день его смерти написали все. Он с легкостью приглашал молодых моделей переночевать у себя в Париже, когда им некуда было идти. Среди них были Наоми, Линда, Каролин Мерфи. Он первый поверил в Хелену Кристенсен и позвал ее в свою рекламную кампанию. Все как один вспоминали еще одну его черту — Карл Лагерфельд мог бесконечно болтать. Хелена рассказала, что они могли проговорить всю ночь — о книгах, детстве, еде, архитектуре, писателях, природе, вине. Интерьерный дизайнер Венсан Дарре утверждал, что Карл комментировал каждый дом в Париже, мимо которого проходил или проезжал на машине. Хайдер Акерманн вспомнил, как Лагерфельд шепотом сплетничал ему на ушко на вечеринках. Об этом мало кто подозревал при его жизни, но теперь знают все.
Пятого октября прошлого года мы с друзьями пошли на вечеринку, посвященную запуску совместной коллекции Karl Lagerfeld x Kaia Gerber. После второго бокала, заблудившись в коридорах и на лестницах, я выскочила в холл и столкнулась с Карлом Лагерфельдом нос к носу! Я успела только промычать: «Bonne nuit», — не здороваясь, а как бы желая спокойной ночи, когда меня оттеснили охранники. Откровения не случилось, но я попрощалась. Больше мы не увидимся.
Цветаева однажды сказала, что, если бы Пушкина не убили, он бы жил вечно. Есть такие люди, которые просто не могут уйти, и Лагерфельд один из них. Давайте, как предложила Хелена Кристенсен, думать, что его похитили инопланетяне, — и такого человека они обратно точно не вернут.
Источник: Elle