Герцог де Бофор - король рынков

Писатели, в том числе сам Александр Дюма, обожали описывать его жизнь. Ну, да, военные подвиги, безудержное хвастовство, побег из тюрьмы и какой -- Венсенской крепости! -- романтическое происхождение, загадочная гибель -- все это просто просилось на страницы романов. И, удивительное дело, но жизнь герцога де Бофора была такова, что даже Александр Дюма ничего к ней не прибавил. Не было нужды. Жизнь герцога и так была фантастична.

Франсуа де Бурбон, герцог де Бофор был внуком короля Генриха Четвертого. Его отец -- Цезарь де Вандом -- был бастардом короля, а мать принадлежала к дому Лорренов. Военная карьера Франсуа началась в 1628 году - в двенадцать (12!!!) лет. Уже тогда юный Франсуа продемонстрировал редкую отвагу, но, возможно, по молодости лет у него просто отсутствовало чувство самосохранения.

В армии его обожали, еще бы - красавчик, смельчак, да еще и внук короля. Даже фантастическое невежество Франсуа казалось солдатам добрым знаком - он мало походил на вельможу. У Бофора были простонародные манеры, он любил прихвастнуть и постоянно путал слова, что немало веселило придворных. Да, Дюма ничуть не преувеличивал, когда живописал его ошибки. Скорее, в романе "Двадцать лет спустя" он смягчил ситуацию. Но вот в исторических очерках описал ошибки герцога без прикрас: "Часто в разговоре герцог де Бофор употреблял одно слово вместо другого - об одном человеке, получившем контузию, он сказал "конфузил"; однажды, встретив госпожу Гриньян в трауре, он сказал об этом: "Я видел сегодня госпожу Гриньан, она имела очень печальный вид", но вместо lugubre (печальный), он сказал lubrique (похотливый). Поэтому и госпожа Гриньян, со своей стороны, описывая одного немецкого вельможу, заметила: "Он очень похож на герцога де Бофора, только лучше его говорит по-французски".

По большому счету Франсуа решительно не знал, чем заняться, так что вслед за отцом и дядей готов был лезть в любой заговор. Результат был плачевен. Его отец (адмирал Франции) и дядя (великий приор) угодили в тюрьму - в тот самый Венсеннский замок, а Франсуа сбежал в Англию к своей тетушке королеве Генриетте Французской. 

Вернуться во Францию он смог только после смерти Людовика Тринадцатого. При дворе его приняли хорошо. Франсуа, его отец, многие другие участники заговоров против Ришелье были уверены, что теперь-то вся власть будет принадлежать им, а все сторонники покойного Ришелье будут изгнаны из Франции. И ошиблись. Конечно, Анна Австрийская была ласкова с Бофором и даже поручила ему воспитание своих детей (очень странное решение, учитывая невежество Бофора и неспособность нормально изъясняться на родном языке), но вот политику Ришелье продолжила. И, конечно, она не стала изгонять сторонников первого министра, особенно кардинала Мазарини, который и получил реальную власть. 

Осознание этого было для недавних заговорщиков невыносимо, и они вновь составили заговор. Конечно, Бофор принял в нем участие. В романе "Двадцать дет спустя" Дюма писал, что вина герцога заключалась лишь в том, что он был неосторожен и вслух высказал свое недовольство действиями Мазарини, но на практике заговорщики собирались убить кардинала. Попытка провалилась.

Удивительное дело, но эти неугомонные заговорщики были на редкость неудачливы, когда выступали против власти. Успех сопутствовал им только тогда, когда они были на стороне короля, да и то не всегда. Вот и в этот раз Анна Австрийская и Мазарини успешно справились с заговором, а заговорщики отправились в тюрьмы, ссылки или изгнание.

Правда, через 5 лет заточения в Венсеннском замке Бофор все же бежал из тюрьмы. Сначала он скрывался, а потом принял активное участие во Фронде принцев. Но, предоставленный самому себе, он умел только разрушать.

Когда во время волнений в Париже двор вынужден был бежать из столицы, Бофор с триумфом въехал с город. Народ готов был носить его на руках. Впрочем, надо уточнить, какой именно народ имелся в виду. Бофора обожали мелкие торговцы с рынков и деклассированные элементы, обитавшие на тех же рынках. По мановению его руки они готовы были наброситься, на кого угодно. Через полторы сотни лет именно эти люди будут с восторгом смотреть на казни аристократов на Гревской площади и резать заключенных в тюрьме Консьержери. О грабежах этой "армии" Бофора Дюма упоминает глухо, но все же упоминает. А вот о другом событии рассказывает лишь намеком, да и то только в романе "Виконт де Бражелон".

Помните, как, отправляясь воевать в Африку, Бофор неожиданно ударился в воспоминания и рассказал Атосу, кого ему напоминает Луиза де Лавальер? Вот эта сцена:

"- Она похожа на одну очень приятную юную девушку, мать которой жила возле рынка.

- А-а! - кивнул Атос.

-- Хорошие времена! - добавил Бофор. - Да, Лавальер напоминает мне эту милую девушку.

- У которой был сын, не так ли?

- Кажется, да, - ответил герцог с той наивной беспечностью и великолепной забывчивостью, интонации которых передать невозможно."

Так о чем же идет речь? А вот о чем. Обитатели рынков обожали герцога и однажды одна торговка привела к герцогу свою семнадцатилетнюю дочь с просьбой оказать им честь и сделать девушке ребенка. И герцог с радостью согласился.

Потом он бахвалился, что девушка ушла из его отеля довольной, но никогда не интересовался последствиями этой истории. Уверяли, что девушка родила сына, но что с ним стало -- неизвестно. Зато после этой истории герцога стали называть королем рынков.

Из-за восторгов простонародья с герцогом приходилось считаться, но даже его сообщники по Фронде относились к нему с легким презрением, а характеристики, которые ему давали, были убийственны:

"У самого же герцога ум был скуден, тяжел и к тому же затуманен самодовольством. Он почитал себя ловким, и от этого казался плутом, так как с первого взгляда видно было, что ему недостает смысла, чтобы быть коварным. Он отличался личной храбростью, более чем это обыкновенно свойственно хвастунам - а он был им во всех отношениях - и ни чем не похвалялся так лживо, как своими любовными победами. Он говорил и мыслил, как простонародье, кумиром которого он некоторое время был". Это из мемуаров кардинала де Реца (вы знаете его по роману "Двадцать лет спустя" как коадъютора господина де Гонди, соперника Арамиса).

А вот характеристика от герцога де Ларошфуко (в романе выступает как принц де Марсильяк, еще один соперник Арамиса): "ему были присущи отвага и способность воодушевляться, но он постоянно во всем хитрил и не был правдив; его ум был тяжеловесен и неотесан; тем не менее он достаточно искусно достигал своих целей, идя напролом; в нем было много завистливости; его доблесть была велика, но нестойка".

Не удивительно, что когда Фронда принцев закончилась, Бофор был одним из первых, кто постарался помириться с королем. И его легко простили и даже поручили несколько военных экспедиций. Он успешно бил турок в Средиземном море. Но вот экспедиция в Джиджелли (Африка) прошла совсем не так, как хотелось, в основном из-за лени и самомнения Бофора. За все годы он так и не научился слушать советов опытных людей. 

А вот гибель Бофора и вовсе полна загадок. Конечно, Дюма не удержался и оставил на нее намек: "Я буду убит назло и вопреки всем на свете", -- говорит Бофор. -- "Если не там, то где-нибудь в другом месте." И еще: "вам известны мои мысли об этом походе: много шума, много огня, и я исчезну, если так будет нужно, в дыму."

Так и произошло. В 1669 г. Бофор защищал критскую Кандию (Ираклион) от турок и пропал в дыму и пламени. Его не нашли среди погибших и среди раненных, его не было среди попавших в плен. Он исчез. Возможно, он стал жертвой одного из взрывов турецких мин.

Исчезновение Бофора породило множество фантазий историков. Одна из них заключается в том, что герцог был похищен и заточен в Бастилию как Железная маска. Версия совершенно фантастичная и не имеющая под собой ни малейшей основы. Мало того, что авторы версии не смогли объяснить смысла подобных действий, они упустили из вида еще одно обстоятельство. Если бы Железная маска и правда был герцогом, то недостаточно было бы закрыть ему лицо, чтобы скрыть личность, надо было бы еще и отрезать язык -- потому что стоило бы узнику заговорить, и его узнали бы в один миг.

Между прошлым и будущим